Я помню какой-то странный сон... Помню Саню, какого-то волосатого парня, косящего под мужика, и просто парня из их компании... Мы стояли под постером Кипелова, на котором было написано "Ария", и я просила купить у них наклейки с Королём Львом, потому что мы друг друга знали, но не были в дружественных отношениях, скорее даже, наоборот. Они спрашивали, люблю ли я Кипелова, что-то ещё, и всё это происходило под дождём.
Помню, как с Костей, Саней и кем-то одним ещё ехали в троллейбусе мимо остановки, предпоследней на выезде из города в сторону Соликамска.
Мы сидели на кухне старой квартиры с Никитой, Димой и Никитой Л. со второго курса, обсуждали, пойдём ли на какое-то мероприятие, где можно будет что-то выиграть. Мы долго сидели, чем-то занимались, я ходила по кухне и почему-то по подъезду своего старого дома. Во снах это место ужасно меня пугает, как в детстве. Дима с Никитой пошли на мероприятие, а другой Никита Л. попросил меня остаться и поработать с первокурсниками. Я немного расстроилась, но осталась, и первокурсники пришли прямо на кухню, но она выглядела иначе, как какая-то комната, которую я плохо знала, но сейчас довольно отчётливо себе могу представить: тёмные обои, какие-то коричнево-бордовые, в полосочку, старинные диван, кресла, картины, завешенное тюлем окно, у которого стоит стол и диван. Туда садятся первокурсники, я их не знаю и начинаю знакомиться и делать какие-то объявления, но они не слушают меня, вернее, не воспринимают. Потом вдруг откуда-то берётся Алабужев, говорит, что это - аудитория, а я говорю, что нам бы в 939, и он уходит, говоря что-то про ответственность за ключ.

Когда я проснулась первый раз (кажется, это было ещё во сне), я увидела розовые обои, потому что рассвет был розовый, комната была розовая от этого. Я не поверила, погрузилась обратно в сон, а потом снова вынырнула, чтоб убедиться, что это так.
И вновь это ощущение, что моя настоящая жизнь - не здесь, а там, откуда я вынырнула. Сейчас это уже выветрилось, но с утра было очень сильным. Я чувствовала, что там, во сне, был тот, кого я любила, и было горько, когда поняла, что не помню ни его лица, ни самого человека.